Басня "КРЕСТЬЯНИН И РАБОТНИК"
Автор: Крылов Иван Андреевич

Когда у нас беда над головой,
То рады мы тому молиться,
Кто вздумает за нас вступиться;
Но только с плеч беда долой,
То избавителю от нас же часто худо;
Все взапуски его ценят*;
И если он у нас не виноват,
Так это чудо!
Старик Крестьянин с Батраком
Шел, под вечер леском
Домой, в деревню, с сенокосу,
И повстречали вдруг медведя носом к носу.
Крестьянин ахнуть не успел,
Как на него медведь насел.
Подмял Крестьянина, ворочает, ломает
И, где б его почать, лишь место выбирает;
Конец приходит старику.
"Степанушка родной, не выдай, милый!" -
Из-под медведя он взмолился Батраку,
Вот новый Геркулес*, со всей собравшись силой,
Что только было в нем,
Отнес полчерепа медведю топором
И брюхо проколол ему железной вилой.
Медведь взревел и замертво упал;
Медведь мой издыхает.
Прошла беда; Крестьянин встал,
И он же Батрака ругает.
Опешил бедный мой Степан.
"Помилуй, - говорит, - за что?" - "За что, болван!
Чему обрадовался сдуру?
Знай колет: всю испортил шкуру!"

* Ценят - здесь: бранят, ругают.
* Геркулес - герой сказаний (мифов) Древней Греции, прославившийся своей необычайной силой. .

Баллада о рыцаре и пироге

Однажды рыцарь жил один,
Доволен сам собой.
Имел нешуточный успех,
И сыт, и пьян, блестит доспех -
Вполне счастливый господин,
Богат своим слугой.

Слуга же был на всё мастак,
Чинил, паял, лудил,
К тому ж первейший гастроном,
А как он вышивал крестом!
И вот слугу, что был добряк,
Наш рыцарь пригласил

На рандеву к одной из дам:
- Ну, выручи, дружок!
Там в главной башенке окно,
Она и не поймёт - темно,
Я б мог по лесенке и сам,
Когда б ни твой пирог...

Погасли свечи, кончен бал.
В ночи звучит «хочу»,
В ответ несётся сладкий стон,
Сердца забились в унисон...
Нет, он бы с башни не упал,
Но та зажгла свечу.

И он упал. Очнулся. Гипс.
Но рыцарь, очень строг,   
Не подписал больничный лист.
Ну, разве это не садист?
Иди, - велит, - И становись
К плите! Пеки пирог!

К его ногам швырнув колпак,
Сказал слуга: Ну нет!
(Ценя свой редкостный талант,
Был горд он, как испанский гранд.)
Я ухожу! И, раз вы так,
Я уношу секрет!

Сел в инвалидную, в пыли,
Коляску, к спинке – груз.
Скрипит потёртое седло,
В ночи печально и светло
Грохочут сзади костыли,
Что выбил профсоюз.

И рыцарь наш забыл про сон -   
Пирог! Пирог! Пирог!
Как заклинание твердил,
Но сколько тесто не месил,
Испечь пирог волшебный он
Не мог, не мог, не мог!

Текут года, течёт вода,
И сыплется песок.
У дам давно уж не в чести
(До вазы б ночью добрести),
Всё мнит, что парень хоть куда.
Ему и невдомёк,

Что облысел, осип, охрип,
Винтом пошла нога.
Он грезит только об одном:
Увидеть хоть одним глазком
Нет, не слугу, а микрочип
С рецептом пирога.

Марья Иванова

Новоукраинская былина, о князе Владимире, Илье Муромце и высокой политике.

Былина о князе Владимире, Илье Муромце и высокой политике.
Ворота в княжеский терем содрогались от ударов богатырского кулака.
- Открывайте, пьяницы! Богатырь пришел! – раскатистый бас Ильи гремел по всему княжескому двору.
- Пущать не велено. Вакансиев нету! – блеял дьяк богатырского приказу по последней придворной моде обривший голову и обзаведшийся жидковатым пока, но все же оседельцем.
- Открывайте, я сказал! Ворота порушу!
- Князем не велено муромчан на богатырскую службу принимать!
Раздался скрип, переходящий в визг и треск – ворота не выдержали и, поднимая облака пыли, с грохотом рухнули во двор. Из облака пыли протянулась огромная ручища и, схватив дьяка за оседелец, начала волтузить им справа налево и обратно.
- Как не велено?! Почему не велено?!
- Г-главный волхв запретил… ради чистоты расы. Да, пусти ж ты меня, чурка нерусская – убьешь ить – голова отвалится.
Илья отпустил дьяковы волосы и вытер ладонь об штаны. Воспользовавшись паузой дьяк быстро ретировался в сторону детской. Очевидно, звать дружину на подмогу.
Илья приложил руку к бровям и огляделся. Двор князя русского пребывал в запустении, многие строения покосились, повсюду была грязь, ходили бродячие собаки. Но самое странное было не это. Самым странным, даже пугающим были шляющиеся повсюду половцы и развешанные на бельевых веревках белые плащи с красными крестами. Народ весь был какой-то злой, люди не носили нормальных причесок, а все почти поголовно брили головы и носили оседельцы. Никто не работал. На Илюхины шевелюру и бороду смотрели с неодобрением.
- Кацапня понаехала… - Бородищу себе какую москаль отрастил – Да… далеко им в еще до настоящей-то Европы… - слышалось из медленно собирающейся толпы.
- Кня-а-а-азь! – задрав голову, заревел Илья – Кня-а-а-азь! Красно Солнышко! Владимир Святич!
- Илюшенька? Ты? – донеслось из терема – Не шуми – сейчас спускаюсь!
Князь Владимир Красно Солнышко показался на крылечке терема. Выглядел князь по дурацки. Во-первых, князь был лыс и оседелец из трех-четырех волосин впечатления не производил. А во-вторых, побрив бороду, князь выставил на обозрение некоторое количество лишних подбородков.
- Илюшенька! Здравствуй родной! Как доехал? К нам надолго ли? По делу или как?
- Соловья-разбойника привез.
- А и где?
- К седлу приторочен. Я слышал ты награду за него обещал. А тому кто Соловья изничтожит обещал место почетное в своей дружине? Ну так вот он я , а вот Соловей!
- Прибил?! Намерть? – забеспокоился князь.
- Живой. Зубы только все выбиты.
- Ай-ай-ай! Как же так?! Все зубы… Ай-ай-ай… Разве можно так?
- Ну, ежели палицей попасть, как следует, то – можно.
- Ты, Илюшенька, личность темная, дремучая, настоящий политический момент совсем не понимаешь. Как же можно защитника отечества да палицей по зубам?! Он же ить всеж таки национальный герой!
- Кто герой ? – опешил Илья – Он же ведь бандит, душегуб, убийца!
- Ты, Илюша, совсем ничего не понимаешь! Он ведь на какой дороге сидел?! Он на дороге на Муром сидел! Он нас от москалей защищал, чтоб, значит москали к нам не лезли! Соловей это ж настоящий патриот! А ты его по зубам!
- Да вы ополоумели тут все что ли?! – заорал Илья – Он людей живьем жрал! Он и родственнички его! Малых детей и баб до смерти замучивал!
Князь схватился за илюхину рубашку, потянул Илью на себя, и резко поднявшись на цыпочки, жарко зашептал в ухо:
- Илюша, я тебя Христом-Богом прошу - не ори! Не привлекай внимания! Я тебе денег дам, только увези его подальше, аспида, и удави по-тихому. Мы потом ему памятник поставим как патриоту от москалей умученному и день его рождения государственным праздником сделаем.
Илья нагнулся и тяжело, из под бровей, посмотрел князю в глаза.
- Может его отпустить тогда? Раз патриот? Я прямо сейчас его и выпущу. Здесь. Вот его и награждай.
- Илюша, ну не обижайся ты на меня. Политика – штука тонкая. Тебе не понять! У нас тут новые свободные веяния и истинно-европейский дух. Понял меня? Только ты его все равно удави. Очень прошу. Ведь при такой коньюктуре он же запросто может князем стать вместо меня! Понимаешь ты? Князем!
- Понятно… Ладно. А почему муромчанам запрещено в дружину наниматься? Потому, что москали?
- Ну видишь, Илюша, и вовсе ты не глуп! Все-то ты понимаешь! У меня волхв придворный, Палий, говорит, что москали, если их на княжескую службу допускать они сюда азиатчину принесут и украдут наше исконное право на Русь и европейство. А ты, Илюша, самый что ни на есть – нерусский. Ты - фино-угр.
- Это какой я не русский?! Это я – нерусский?! – потерял контроль над голосом Илья – Я?! Это ради какого такого «европейства» можно меня – русского человека нерусским сделать? Кто тебя барана в короне защищать будет? Я вон ворота сломал и никто из дружины и не пришел до сих пор! Где Попович Лёшка? Добрыня где? Я тебя спрашиваю, княжеская морда! Данила Казарин где? Где Михаило Поток?
- Так ушли все. Разьехались! Попович из Ростова, он – москаль, к тому ж мы с православием сейчас не очень – не европейская религия. Мы больше к истокам. Вот волхва завели. Миссионер из Рима прибыл. Поток из Рязани, Казарин – вообще хазарской крови, а …
- А Добрыня запил? – неожиданно спокойно то ли спросил то ли отканстатировал факт Илья.
- Ну… да. Пришлось того. По несоответствию. А как ты догадался?
- Я бы на его месте тоже запил. Он же тебе как отец.
В этот момент Илью отвлекла какая-то возня за спиной. Повернувшись, он увидел целую толпу одетых в железо людей, а среди них давешнего оскорбленного дьяка и еще какую-то гнусную рожу в балахоне всю увешанную амулетами и оберегами. Из толпы вышел здоровяк в нерусском доспехе с красными крестами на плаще.
- Ви йесть извьестный террорист Ilya the Murometz разыскиваемый за геноцид украинского и половецкого народа и военные преступления? Ви йесть арестованы. Вас будут судить в Гааге.
- Русские мы! - попытался вмешаться князь.
- Украинского народа. - упрямо повторил здоровяк - Что значит "у самого края борьбы с москалями и имперским москализмом".
- Ну, коли так, то - ладно - пробормотал князь.
- Это что за прыщ вскочил? – повернулся Илья к князю – Откуда такая радость?
- Илюша! Ну, я ж предупреждал, чтоб ты не орал! Это наши друзья из Ордена Крестоносцев. Богатыри-то разбежались, ну я и разрешил им военную базу у нас организовать. Защита то нужна! Эх.. хотел я по-хорошему. Чтоб тихо все... Ты уж не обессудь.
- Они вас от москалей защищают. Так?
- Да.
- Значит Соловья мной недобитого они выпустят?
- Ой!
- Ну, ты подумай пока, что делать будешь. Пять минут у тебя есть. – сказал Илья доставая палицу и поворачиваясь лицом к крестоносцам. – Ну? Все собрались? А Горыныча с Кощеем тут случайно нет? Так чтоб потом не искать…

©

Гаврила в Израиле!

В Союзе Гаврила родился,
В колхозе спокойно он жил,
Лет в 20 на Сарре женился,
Которую страстно любил.
А Сарра летала высоко,
Ей грезился берег вдали
Уехать в Израиль далёкий -
Подальше от этой земли.
И Сарра сманила Гаврилу
Покинуть друзей и село,
Подался он с ней на чужбину,
Ах, как это было давно...
Но снились поля Украины,
Хоть, в общем, в достатке жилось,
Хотелось домашней свинины
И сердце на части рвалось.
Не внял он жены уговорам,
Собрался, назад полетел
К желанным Отчизны просторам,
Он так их увидеть хотел...
И вот Украины равнины,
До боли знакомый колхоз,
Где в стойлах от бывшей скотины
Остался один лишь навоз.
Правительство долго и нудно
С трибуны дурачит народ,
Но выслушать всё это трудно -
От голода сводит живот.
За голову взялся Гаврила:
-Хочу я обратно домой!
Мне жизнь в Украине не мила,
Скорей бы в Израиль родной!

c