Приговоренные к диете.
В темноте узкого коридора раздались глухие шаги. Угловатая тень скользнула по белой двери спальни и, замерев в нерешительности, прислушалась – капал кран в ванной. Осознав это, похититель продолжил свой путь. Над ничего не подозревающей мирно спящей женщиной нависла черная фигура. Сквозняк открыл форточку. Рука ночного гостя скользнула по ее волосам и потянули за край одеяла.
Новорожденный февраль, по молодости своей не знающий, что он зимний месяц поливал город мелким дождем. Серый лунный свет затопил спальню, не оставляя Наде шанса на спасение. Шурша обрывками веревок, из темного угла выползла длинная связка сосисок. Они росли, толстели и подрумянивались, через несколько минут аппетитные жареные колбаски выполняли стойку кобры и раскачивались в такт ударов капель по стеклу.
Веки Надежды слегка дрогнули, но не открылись. Тогда сосисочная кобра начала самоопыляться майонезом и кетчупом, с чесночных зубов на пол полились струйки жира. Змея поползла по краю кровати, распространяя дурманящий запах. Хвост скользнул по голени, обжигая ее ледяным холодом. Не приходя в сознание, Надя сглотнула слюну и повернулась на другой бок.
Змея все ближе и ближе подбиралась к шее, замораживая по пути следования живот и руки. Продолжая спать, Надюха сжалась в клубок и глубже зарылась в подушку.
«З-з-з-ачем-м ты нас съела, з-зачем-м-м?»,- капли жира уже стекали по шее, зубы готовы вонзиться в сонную артерию… Надя вскрикивает и просыпается от ужаса, холода и голода. Одеяло коварно похищено мужем, а в мыслях настойчиво крутиться недоеденная порция макарон. Полная решимости поесть и согреться она отправилась в путь.
Из-за туч выглянула полная луна. Попав в луч света, основательно продрогшая Надя зло сощурилась и рванула одеяло как чеку гранаты. Не слишком упитанный сырой мужчина без соли и специй интересовал ее мало, гораздо больше привлекали макароны.
Оставив остывать тело спящего мужа, Надежда отправилась на кухню. В ее голове уже сложился стратегический план возмездия сарделькам, но воспоминание о чесночных зубах склонило ее к вегетарианству.
Лампочка огромного холодильника осветила одиноко стоящую тарелку. На ней покоились три с половиной макаронины, от которых Надя героически отказалась за ужином. Масло застыло поверх теста желтой шероховатой пленкой. Несчастной казалось, что это выглядывают калории. Они вызывающе смотрели на нее и перемигивались между собой. Глаза мученицы наполнились слезами, вследствие чего калорий стало еще больше. Они подпрыгивали и кричали: «Ну-ка попробуй, съешь меня, съешь!»
Окоченевший Игорь застал плачущую, закутанную в одеяло жену перед открытой дверцей холодильника.
-Ты чё тут делаешь среди ночи?
Признаться в том, что пытается поесть Надя посчитала унизительным.
- Ищу, где вода капает, ты вечно кран не закрываешь!
- Ну, тебя! пошли спать, – сказал, зевая, Игорь и потянул за край одеяла, Надюхе ничего другого не оставалось, как пойти за ним. Дверца холодильника захлопнулась, а самая вредная калория до утра продолжала кричать «Съешь меня!».
Шел второй день диеты – хотелось, есть, и спать, но уже не хотелось жить.
На завтрак был чай без сахара и заварки, по этой причине настроение было отвратительное. В переполненной маршрутке Надя попыталась уместиться на выделенный ей край сидения – попытка с треском провалилась. Вставать было унизительно. После такого нервного потрясения Надя твердо решила продолжать худеть.
Перебрав в уме все способы, она пришла к выводу, что лучше всего закусить тайскими таблетками живого глиста, завести шесть любовников и в таком составе отправиться в сауну, чтобы там, намазавшись толстым слоем антицелюлитного крема, заниматься на тренажерах. В таких невеселых думах она приехала на работу.
В офисе уютно потрескивали швы на джинсах Аленки. Это нахалка без зазрения совести грызла чупа-чупс. Такая беззаботность Надьку просто добила. Повод выплеснуть все наболевшее был найден: «ты толстеешь из-за того, что ешь слишком много сладкого!».
- Это я то? А кто же вчера сожрал две моих шоколадки?
- Не правда, мы вместе их съели, ииии воооооооообще. Я на диете!
- И давно, - с плохо скрываемым сарказмом уточнила Аленка.
Она вообще отличалась особым взглядом на жизнь. Эта девочка могла смеяться над чем угодно, и вид в конец измученной Нади ее явно забавлял.
- Со вчерашнего дня, и…и хватит ржать, ты теперь тоже на диете, никакой еды в офисе.
- Ага. – Кивнула Лёлька, и, бросив до невозможности понятливый взгляд спросила, - Есть хочешь?
- Д-д-д… Перестань надо мной издеваться! Все – мы на диете, у тебя вон жопа в штаны не влазит, всех клиентов распугала.
Предел терпения был даже у Аленки. Она яростно захлопнула ксерокс. Надя вздрогнула, клиент попятился. Варка мыла из жира начальницы была самой безобидной фантазией на ближайшие сорок минут. Настроение у обеих упало ниже абсолютного нуля.
Стрелка медленно подползла к 13. Бой часов заглушило недовольное урчание желудков. Обе, не сговариваясь, обернулись, и подошли к большому зеркалу. Оно безжалостно отразило пару животиков месяца так на три-четыре, два лишних подбородка и месторождения сала в области между брюшным склоном и коленной возвышенностю. Обед отменялся. Они молча посмотрели друг на друга и вздохнули.
>АГА.
Их часто принимали за сестер: обе маленькие, светлые, круглолицые, плавно расширяющиеся от шеи к бедрам. От долгой совместной работы эта похожесть только усиливалась. Со временем они научились, ругаться по-родственному, точно определяя момент, когда следует замолчать одной и вступить второй, потом развили дар телепатии, позволяющий им общаться с помощью междометий.
Поэтому позволю себе расшифровать любопытному читателю значение этой синхронной реплики: «Если мы будем продолжать в том же духе, то через неделю не пролезем в двери офиса».
Непролезание в офис грозило срывом графика выполнения курсовых работ, а это, в свою очередь, оборачивалось опасностью быть съеденными студентами вместе с потрохами, одеждой и офисной техникой, которую обе усердно выключали на технический перерыв, дабы отвлечься от мыслей о еде.
Узкая дверь с большой черной табличкой «Обед» распахнулась, и просвет полностью заполнился Наташей. Это дама по поводу второго подбородка не переживала – у нее уже был третий. Кустодиевская барышня держала в руках тарелку с курицей.
Вы обедать будете? – заговорщицким тоном спросила она, откинув гриву цвета «нордический ультрафиолет».
Аромат жареной курятины уже щекотал ноздри и нервы. Он повышал аппетит, порождал сладостную дрожь во всем теле и волнообразные сокращения желудке.
- Не-брлм-т
- Бр-нет-лм, мы бралбууотаем.
И обе застучали по клавишам, симулируя энтузиазм.
- Совсем у девчонок от работы крыша поехала – компьютер выключили и тут же сели текст набирать, - сообщила сменщицам Наталья, пытаясь как можно культурнее облизать испачканные в соусе пальцы.
Непрерывная вереница клиентов в послеобеденную пору была ежедневной рутиной и мало забавляла жертв модельных стандартов. Все прошло бы без особых аномалий, если бы среди клонированных толкучечных джинсов, заткнутых за ремень зачеток и последних моделей мобильников вдруг появились до невозможности тонкая талия и длинные стройные ноги, лишь для проформы прикрытые полупрозрачной тканью. И это в такой холод.
- Здравствуйте, мне нужен облицовочный лист.
- Строительный магазин через дорогу, не отрывая глаз от монитора, прошипела Аленка.
Не ожидавшая от подчиненной такой грубости Надя уже готова была сделать замечание, но, увидев объект издевательства, вместо страшной гримасы недовольства послала Лёльке одобряющую ухмылку.
- Я имела в виду обложку.
- Простите, девушка, но мы не занимаемся переплетными работами, - мурлыкала Надя, опуская долу огромные виноватые глаза.
Слишком совершенное для простых логических операций создание даже не заподозрило, что над ним издеваются.
- Мне нужен листок с моей фамилией.
- Хотите сделать копию паспорта? – с максимально возможной вежливостью, сдобренной самой качественной корпоративной улыбкой, проворковала завистница, улыбаясь Надьке левым глазом.
- Нет. Я я я ….
- Лекарство от заикания продается в аптеке на первом этаже.
Парни, ожидавшие своей очереди, громко заржали.
- Вот дуры.
Последняя фраза совершенного тела развязала осужденным на голод руки, и обладательница изящных форм в полной мере насладилась отточенным хамством представителей сферы обслуживания, которое доходит даже до самых излюбленных мест отдыха природы, но не подлежит административному наказанию, ибо облекается в столь вежливую форму, что не нарушает ни одного правила.
Аленка с Надеждой устроили такой стереоэффект, что несостоявшаяся клиентка должно была уносить с поля боя свои длинные, божественно красивые компенсации за отсутствие интеллекта.
Ее проводили два ненавидящих взгляда.
>ХММ.
- И за что мы ее так? Еще и деньги потеряли.
- Черт с ней, все - равно ненавижу титульники набирать.
Маленькая стрелка часов указывала на четверку, а желудок стонал: «ПОЛДНИК», когда, прикрываясь личиной безобидного клиента в офисное помещение проник агент господина Жира. Носатый очкастый студент, заскочивший распечатать пару файлов, уминал пирожок с мясом.
- Моя любимая начин... – подумала Надя, и голод укачал сознание в колыбели из фаршированных блинчиков.
Сердце Алёнки бешено колотилось. Полная грудь при вдохе вздымалась все выше и выше. На лбу выступил пот, глаза блестели. Еще секунд тридцать она усилием воли подавляла стон испепеляющего желания, но вскоре изнемогла и сдалась. Она легла животом на клавиатуру, закинула ногу на столешницу, и, потеряв остатки стыда, кинулась обнимать коленки клиента с криком «ДАЙ УКУСИТЬ».
Щелчок принтера возвестил об окончании печати. Не вставая с кресла, Лелька протянула клиенту пачку листов и дискету, пробила чек, провела рукой по лицу, дабы снять остатки галлюцинации (упаси, Боже, еще раз бульварный роман открыть) и отправилась вызволять Надьку из голодного обморока.
В шесть Наде срочно понадобилось в аптеку за назойливо рекламируемым товаром, а Лельке, не менее срочно, сдать книгу до закрытия библиотеки. Смотреть за Офисом оставили Наталью.
Через двадцать минут обе старательно подавляя сытую ухмылку, внимательно рассматривали в зеркале свои физиономии на предмет следов от кетчупа и крошек. Книга лежала в пакете, предметов личной гигиены в офисе обнаружено не было.
Спустя мгновение они уже обвиняли друг друга в предательстве идеалов красоты искренне оскорбляясь сомнениям в своей невиновности.
На шум заглянула Наталья. Ее послали.
В кондитерскую, за тортиком.
Когда сильная половина решила вызволить прекрасную из офисного плена, обнаружилось, что девочки весьма не плохо, а главное сыто проводят время.
- Вы же вроде… это, к диете приговоренные…
- Ага. Ик…
- К тортико-пирожковой.
- Ик…
>А жирок как сгонять будете?
На мужчин взглянули четыре моря.
>ЫЫЭЭ…
И плескалось в этих морях такое, о чем в слух не говорят.
А вы чего хотели, день влюбленных как ни как.......
